The Canticle of St Sergius, don Divo Barsotti, C.F.D.

utside Settignano, amongst olive groves is a small monastery, that of the Comunità dei figli di Dio, the Community of God's Family. Its young monks and nuns walk to Mass, like grey sculpted columns. On the chapel's outer wall, so that passers-by may read, are these words:

utta l'immensità
l'unità che tutto trascende
lo spirito santo è:
il dono che dall'abisso s'effonde
e penetra tutto
e di sè indivisibile e uno
tutte le cose riempie
e tutte in una luce trasforma.

All the immensity,
the unity that transcends all,
is the Holy Spirit,
the gift that from the abyss spreads
and penetrates all
and is of itself indivisible and one,
filling all things,
and transforms all into one light.

essun uomo, nessuna creatura,
nulla nel cielo e sopra la terra
ti adora più:
nessuno ti conosca o ti ammiri,
nessuno ti serva, ti ami,
illuminato dallo spirito,
battezzato nel fuoco,
chiunque tu sia:
laico, vergine, sacerdote,
tu sei trono di Dio,
sei la dimora, sei lo strumento,
sei la luce della divinita' . . . .

No one, no created thing
nothing in the heavens and on the earth
adores you,
no one knows you and admires you
no one serves you, loves you more.
Illuminated by the Spirit
baptized in fire,
whoever you are,
lay, virgin, priest,
you are the throne of God,
you are his dwelling, you are his instrument,
you are the light of God.

Sergius of Radonez is Julian of Norwich's Russian contemporary. Nothing has survived of Saint Sergius' writings. This poem came in a dream to don Divo Barsotti - and is influenced by Blessed Julian.

Dio il Padre, Dio il Figlio, Dio lo Spirito Santo.
Immenso il Padre, Immenso il Figlio, Immenso lo Spirito Santo.
Uno il Padre, Uno il Figlio, Uno lo Spirito Santo, Uno lo Spirito Santo, Uno lo Spirito Santo.
Nella Trinità indivisibile
ogni Persona divina
è la Potenza, la Sapienza, l'Amore:
Ciascuna Persona è la Divinità unica, immensa.
Tutta l'Immensità, l'Unità che tutto trascende
lo Spirito Santo è:
Il Dono che dall'abisso s'effonde
e penetra tutto
e di sè indivisibile e uno
tutte le cose riempie
e tutto in una luce trasforma.

Nessun uomo, nessuna creatura,
nulla nel cieolo e sopra la terra
ti adori più:
nessuno ti conosca e ti ammiri,
nessuno ti serva, ti ami.
Illuminatio dallo Spirito,
battezzate nel fuoco.
chiunque tu sia: monaco, vergine, sacerdote,
tu sei trono di Dio,
Se la dimora, sei lo strumento,
sei la luce della Divinità.
Tu sei Dio:
sei Dio, Dio, Dio,
Dio nel Padre, Dio nel Figlio,
Dio nello Spirito Santo,
sei Dio, Dio, Dio.

Песнь преподобного Сергия Радонежского

Бог-Отец; Бог-Сын; Бог-Дух Святой
Безмерен Отец; безмерен Сын;
Един Отец; Един Сын; Един Дух Святой,
Един Дух Святой,
Един Дух Святой.
В Троице нераздельной
каждый божественный Лик -
- Сила, Премудрость, Любовь.
Каждая Ипостась -
Божество, единое, необъятное.
Вся Бесконечность, Единство, что все превосходит -
это есть Дух Святой;
Дар, приходящий из Бездны
и проникающий всё,
Он, нераздельный, единый, Собою всё наполняет,
и всё претворяет в свет.
Пусть отныне никто из людей, никакое созданье,
на небе ли, на земле, пред тобою не преклонится:
никто пусть не знает тебя, тобою не восхитится; да не послужит тебе и не полюбит тебя никто*.

Просвещенный Духом,
огнем крещенный,
- девственник, священник, монах -
престол ты Божий:

* Очевидно, эту часть Песни следует пояснить. Воспользуемся комментарием самого о. Диво. "Все христианское Предание, как известно, свидетельствует о том, что последняя цель и завершение духовной жизни -- уподобление Богу по благодати. Каким же образом творение, мы, получим этого Бога, Который изливается, Который дарует Себя в Святом Духе? Целиком очистив наше существо: чтобы зеркало могло отражать находящийся перед ним образ, ему нужно быть совершенно чистым, не иметь пятен. И вот, в начале второй части Песни, человек призывается к очищению и разума, и воли.

В плане разума: "Никто пусть не знает тебя, тобою не восхитится" -- человек должен как бы самоустраниться, сойти в ничто, только ничто может принять Бога. А "ничто" есть бесконечная способность к приятию. Этой способности, чтобы быть бесконечной, нужно освободиться от всякого иного содержания, открыться Богу, Который приобщает ее Себе: "Никто пусть не знает тебя, тобою не восхитится" -- это очищение разума. А затем очищение воли: "Да не послужит тебе и не полюбит тебя никто".

Эта песнь приснилась о. Диво Барсотти весенней ночью 1945 г. Уже несколько лет в нем зрело желание прикоснуться к русской православной традиции, узнать о ней больше, познакомиться с русскими святыми. И вот этот сон. Он стоит перед железными воротами, сверху увитыми цветущими глициниями. Что-то побуждает его позвонить в звонок; он ожидает. Ворота раскрываются, и перед ним возникает восточный монах лет пятидесяти, который не впускает его дальше и не говорит ни слова, да и сам о. Диво не знает, что сказать. Не двигаясь с места, монах смотрит на него, а он -- на монаха, в ожидании, что тот что-нибудь ему скажет. И тогда о. Диво слышит песнь, которая доносится до него из виднеющегося дома: это и была песнь преподобного Сергия. Она заканчивается медленно, многократным повторением имени Божия. Когда последние звуки стихли, ворота затворились, и о. Диво проснулся.

Этот дивный сон он воспринял как знамение и с тех пор не оставляет занятий русской святостью, русской духовностью, русской литературой, которые нашли выражение в многочисленных книгах и статьях.

I highly recommend the Russian film on Andrei Rublev of St Sergius' Holy Trinity monastery.